Осеннее настроение, или Когда папа ушел из семьи

Милана Некрасова | 23.10.2015 | 448

Милана Некрасова 23.10.2015 448

Уйти нельзя вернуться... Как решить эту дилемму?

Голубоглазая девочка в красной курточке с тонкой светлой прядкой, выбившейся из-под шапочки, спустилась по эскалатору метро и остановилась у края платформы. Здесь теплый ветер, хлопающие двери поездов и много незнакомых людей.

Мир кажется ей еще очень добрым. И Марья Ивановна, любимая учительница литературы, поставила ей сегодня высшую оценку, похвалила. Когда девочка вырастет, то тоже будет, как Марья Ивановна, любить детей, разговаривать с ними, водить их в осенний парк, чтобы увидеть, как какой-нибудь рыжий сухой листочек падает, сорванный каплей дождя – дождь осенью тяжелый. Это очень интересно – ловить мгновение.

…Куда так спешат люди? Наверное, домой, к детям – проверять дневники, готовить ужин. А ей сейчас нужно ждать папу – он назначил ей свидание.

Свидание с папой

Папа – хороший. Девочка его очень любит. И он ее тоже. Он вечно выдумывает для нее интересные и смешные истории. Папа поведет ее в кафе, где вертящиеся высокие стулья, где тепло, полумрак, играет негромкая музыка. Они будут есть пиццу, она измажется, как маленькая, а папа достанет носовой платок и станет вытирать ей щеки и посмеиваться. А потом она попросит пирожных – вон тот грибочек и трубочку с кремом, но папа закажет еще и лимонное. И от каждого пирожного девочка даст ему откусить.

А после они отправятся в кино или будут просто бродить по улицам, взявшись за руки, и смеяться пустякам. Папа предложит: «Давай наблюдать, как темнеет небо. Ну-ка, кто из нас раньше заметит первую звезду?» Или будут придумывать, какой цвет у осени. «Серый, черный», – начнет гадать она. «Золотой, желтый», – станет фантазировать папа. Вместе очень интересно рассматривать облака. Папа скажет, что небо – это кино: стой, подняв голову, и смотри. Каждый увидит свое и расскажет другому – у кого интересней?

Но придет время расставаться, и они спустятся сюда, где теплый ветер и много равнодушных людей, которые никогда не смотрят «небесное кино» и не едят пирожных из рук детей, и много еще чего не делают важного и нужного.

Им с папой будет грустно перед разлукой, но они не скажут друг другу об этом, просто начнут один за другим пропускать поезда, делая вид, что торопиться некуда.

Когда загремит очередной состав, она сделает вид, что не успела сказать ему что-то. Когда поезд уйдет, начнет говорить он, и, конечно, не успеет высказаться к приходу очередного поезда.

Девочка никогда не спрашивает папу, почему он не живет с ними. Мама говорит: «Твой отец бросил нас». Но как же бросил, если он по-прежнему так сильно любит дочку?

Холодно. Даже здесь не согреться. Девочка прячет руки в прорехи между пуговицами курточки («Опять забыла варежки, Маша-растеряша», – скажет папа). Так плохо быть одной. Идут и идут люди. А папы нет. Может, та, другая задержала его, не пустила? Может, папа забыл о встрече?

Встреча с детством

…В это время совсем рядом, наверху, у входа в метро, подняв воротник, стоял человек. Он вглядывался в сизый вечер, исчерченный дождем, и видел лишь черные чужие равнодушные спины. Еще недавно он спешил сюда окрыленный, как всегда перед встречей с дочерью. И мороженое в шоколаде, казалось, грело ему руку, словно чувствовал он уже в своей ладони не ледяной квадратик, а зябкую ладошку дочери. И чудилось ему среди чужих до боли родное детское лицо со светлой прядкой на щеке, счастливые глаза. Но мимо плыли и плыли черные спины и подступала тоска, давила горло, терзала.

Он бросил срочную работу и ту, другую, которая печально ждала его в их новой, еще неодушевленной квартире. Этот дом был не островом, а айсбергом их странной обморочной любви. Она ждала отчаянно, вставала на цыпочки, встречая и провожая глазами змеи скоростных трамваев, что огибали кольцо у их дома.

Он бросил все, чтобы постучаться опять в непостижимый, желанный, радостный мир дочери, чтобы пару часов – целую вечность – отыскивать пароль, пропускающий в этот мир, ошибаться, гадать: холодно, теплее, еще теплее. Искупать вину радостью призрачного возвращения в детство.

Так каждый раз он обманывал себя. Ему казалось, что он идет прямо к цели, а на самом деле шел по кругу. И чтобы исправить эту ошибку, это сладостное заблуждение, нужно было только разомкнуть круг. Но как?

…Ни он, распятый тоской, ни дочка, печально ожидавшая его совсем рядом, не знали, что будет еще другая осень. Будут тяжелые сборы, разбухший чемодан. И повиснет в воздухе исчерпывающебанальная фраза: «На чужом несчастье счастья не построишь». И душа его будет безутешно плакать – непримиренная, недоумевающая. Новое счастье казалось таким безупречным, но, увы, обернулось миражом.

Уйти нельзя, вернуться!

…И будет снова кафе, то самое, где играет тихая музыка. Мама девочки скажет: «Как хорошо, что мы вместе». А позже, по дороге домой, они купят торт к вечернему чаю, спустятся в метро, чтобы ехать домой, не разлучаясь.

«Скорей бы уже зима…» – скажет мама девочки. И все они будут почти счастливы, покидая черную, плаксивую осень.

Если у вас возникло желание поделиться своей жизненной историей, присылайте ее на адрес электронной почты editor@wclub.ru.